Была и хорошая новость, хотя тут как посмотреть. Я поняла, что не ошиблась в своих расчетах. И если поначалу расхождения казались мелочью, то с каждым месяцем разница становилась все больше и больше, а под конец второго гроссбуха у меня шла кругом голова от той суммы, которая словно бы канула в неизвестность. Осторожно вызнав у Миры цены на столичном рынке, а у Харакаша – стоимость наемных солдат, я еще около часа кружила вечером по комнате под внимательным и беспокойным взглядом Марии. Почти пять тысяч золотых монет за два года! За эти деньги можно было не просто армию вооружить, еще бы на пару сотен наемников осталось, а на сдачу построить трехэтажный сиротский приют.

Мне предстоял серьезный разговор с Рудольфом, я не могла быть уверенной, что это все не проворачивал сам казначей у него под носом, но, возможно, что схема была куда как серьезней. И меня все еще интересовал источник дохода – надо было выяснить, или хотя бы попытаться, ситуацию до моего отъезда в Фиральское герцогство.

О предстоящей поездке я старалась не думать – все зависело от того, получит ли моя просьба поддержку герцогини Марьям. Вот так, ты вроде бы принцесса, однако все равно приходится просить и надеяться на чужую милость.

Вечером, когда я в очередной раз сидела на кровати, пытаясь ощутить в себе хоть какие-нибудь божественные силы, вполуха прислушиваясь к скрипу пера – Мария за письменным столом активно тренировалась в прописи, – в дверь моей комнаты вошла Мира. Вернее, вначале вошло бело-золотое шелковое облако, за которым уже потом можно было различить мою служанку.

– Ваше высочество, давайте примерим платье для завтрашнего приема.

Она сгрузила шелк на кровать, и я, покорно встав, отдалась на милость ловких рук женщины, мысленно восхищаясь ее мастерством, – то, что она делала, не имея под рукой никаких привычных для меня средств пошива вроде пластиковых лекал или швейной машинки, вызывало во мне неизменный восторг.

– А ты не думала стать портнихой, шить на заказ?

– Как же я вас оставлю, госпожа. – Мира посмотрела на меня с таким укором, словно я предложила ей не открыть свое дело, а предать корону в целом и меня в частности.

Я вздохнула. В ее словах была доля правды – я понятия не имею, как бы справлялась со всем этим свалившимся на меня средневековым бедламом, если бы не эта мудрая, по-домашнему уютная и так много умеющая женщина. И я все еще так мало о ней знала! Нужно было как-то разузнать побольше, да так, чтобы не вызывать подозрений…

– Мира, ты знаешь что-нибудь про тех, кто прибудет завтра в замок?

Служанка удивленно посмотрела на меня снизу вверх, отвлекаясь от подкалывания ткани.

– Вряд ли я могу рассказать вам что-то новое, моя госпожа, только слухи…

– Отлично, именно они-то мне и нужны, – довольно кивнула я.

– Ну… – осторожно начала Мира, – говорят, что один из сыновей герцога Оташского – бастард.

– Какой из? – Я заинтересованно прищурилась.

– Всегда по-разному. Вы же их видели – ни один на него не похож. – Быстрые пальцы служанки ловко закончили с подолом и перешли на построение вытачек. Местная мода – что-то с чем-то: то тут платья покроя едва ли не нашего десятого века, то декольте и вытачки. Интересно, что из этого – культурная традиция народа, а что – заимствованное?

– А ты как думаешь, Мира? Кто из сыновей герцога – незаконнорожденный, если таковой вообще есть?

Она задумалась, пальцы чуть замедлились, но через мгновение снова запорхали над тканью поверх поясницы.

– Не знаю, госпожа. Супруге герцога было непросто понести, да и первая беременность протекала тяжело, насколько мне известно. А вот второй ребенок появился быстро, да и… А вы не спрашивали об этом у графа Фалько?

А почему я должна была у него об этом спрашивать? И кто это вообще?

– Нет, – лаконично ответила я.

Служанка вздохнула:

– Да, вы правы, моя госпожа. Мужчины придают таким делам слишком большое значение, а уж спрашивать о таком своего жениха… простите, ваше высочество, бывшего жениха… ох… – Мира стушевалась, заметив мой взгляд. Она, видимо, сочла его возмущенным, но на самом деле он был шокированным.

Так, значит, у меня до «помолвки» с Ариманом был жених. И жених этот ни много ни мало был сыном того хитрозадого герцога. А теперь помолвка накрылась медным тазом, сохранять лояльность незачем, надо побыстрее занять выгодное положение и успеть в числе первых изъявить свою верность новому правителю, который, я уверена, постарается быстро себя здесь закрепить. Интересно, мой несостоявшийся женишок согласен со своим папочкой или у него на этот счет все же есть какие-то собственные мысли?

– Простите, моя госпожа, я не подумала…

– Все в порядке, Мира, незачем переживать, – я успокаивающе улыбнулась своей служанке, – что было – то прошло.

Служанка тяжело вздохнула и углубилась в подгонку платья, оставив меня один на один с моими мыслями.

Очевидно, беседу с королем откладывать было нельзя. Я должна была знать все о гостях, которые прибудут завтра. Тем более – о таких, с которыми принцесса была близка…

Я задумалась: а насколько принцесса была близка с ее женихом? Но не успела я развить эту мысль, как в дверь постучали.

Громко и весьма требовательно.

Просто удивительно, как иногда совпадают мысли у двух людей. Неожиданный стук в дверь, и на пороге оказался король, который, поняв, что я совсем не готова к встрече с высокопоставленными гостями, решил устроить мне экспресс-курс по их родословным и заочно познакомить с ними методом осмотра картинной галереи. Да, у нас в замке, оказывается, и такая имелась.

О происшествии практически двухдневной давности мы не вспоминали; Рудольф был собран и целеустремлен, что, впрочем, не мешало ему отпускать ехидные комментарии касательно той или иной персоны, снабжая меня попутно ворохом полезной информации. Так что можно сказать, что ночная прогулка с просмотром портретов прошла не только полезно, но и в какой-то степени приятно.

О моем бывшем женихе король знал мало – очевидно, что доверительных разговоров между Эвелин и Рудольфом не было. Фалько, старший сын Эверарда, герцога Оташского, был типичной «достойной партией», а на тот момент еще и хорошо подходил для укрепления связей с главным политическим оппонентом внутри страны. И, как я поняла, это почти сработало, но пришедшая с юга угроза в лице Аримана расстроила все планы и оттого, возможно, еще больше настроила герцога против короны. Такая краткая сводка меня мало устраивала, но получить какую-либо информацию о личных отношениях между принцессой и ее несостоявшимся женихом мне было неоткуда.

Придется выкручиваться своими силами, впрочем, мне уже не привыкать.

Кроме того, как оказалось, Альвин все же поговорил со своим начальником, и тот внял гласу рассудка, хоть и не преминул поинтересоваться у короля о точности полученных сведений. Рудольф коснулся этого эпизода буквально в паре фраз, лишь обозначив, что горе-стражникам дали время до завтрашнего утра убраться из замка. Я предпочла не спрашивать о том, что будет, если они не успеют, – в данном случае пословица «Меньше знаешь – крепче спишь» была как нельзя близка к правде.